Владимир Мацкевич: «Российское телевидение фактически разрушает сознание»

— Это ежедневное дневное ток-шоу, рассчитанное на абсолютно обывательскую не взыскательную публику — домохозяйки, пенсионеры, люди, работающие посменно, и вся публика, которая живет в других часовых поясах.

— Вы туда пошли из профессионального интереса или надеялись что-то донести?

— Надо признать, что у них хорошо поставлена служба. Мне из редакции позвонила некая Василиса, очень вежливая, толковая, способная уговаривать. Первый мой посыл был — выяснить, что это за программа и возможно ли там что-то сказать, на что я получил ответ «Да-да, конечно!». Тогда я решил, что мне есть что сказать российскому зрителю. 

Поскольку я не смотрю российское телевидение, название передачи мне ничего не сказало, я уже потом подумал, что, наверное, если бы я сразу знал, что оно из себя представляет, отказался бы. У него очень неприятный ведущий Артём Шейнин, натасканный на технику (технологией это назвать нельзя) зомбирования — лучшего слова не подберу, которой беззастенчиво пользуется.

— В чём это проявляется?

— Несколько приёмов можно описать.

С одной стороны, это тщательно подобранный состав гостей в студии – там есть подставные люди и основные гости, которые озвучивают нужную повестку. Последние всячески выделяются ведущим, подчёркиваются положительными ремарками, характеристиками, одобряются простейшими риторическими приемами «Да-да», «Согласен» и так далее.

На другом полюсе находятся парии, которым не дают сказать слово, которых могут оскорблять, описывать их в каких-то страшно негативных категориях, не объявляя, зачем их пригласили в студию, если они такие плохие. Время от времени им позволяется что-то сказать, при этом прерывают сразу же, обрывая на полуфразе, те самые подставные участники, которые, может быть, не предназначены для озвучивания некой специальной позиции, и им не создаётся позитивный имидж, соглашаться с ними не обязательно, но они выполняют роль церберов по отношению к другим спикерам. 

Я посмотрел эту программу целиком уже потом, поскольку во время моего включения не видел, что происходило в студии, только слышал диалоги. Справа от Артёма Шейнина сидел некий немец Феликс Шультесс, которого ведущий несколько раз совершенно оскорбительно характеризовал («Кто-нибудь может звук этой кричалки прикрутить?», «Рот закройте» — ред.) Рядом с ним на диванчике сидел профессор Александр Сытин – уволившийся из МГИМО достаточно корректный русский интеллектуал. Слева сидел некий человек из Украины (Евгений Копатько — ред.), который нёс полную ерунду про Украину, её развал и прочее, и к нему обращались якобы за украинским опытом.

Камеры специально всегда показывают ведущего, поэтому некоторые гости сидят затылками, я их не опознал и вряд ли знаю. Но увидел одного моего старого знакомца еще по методологическому движению  — Тимофея Сергейцева.

Из методологического сообщества он выпал, ввязался в политтехнологии, причём в грязные. Работал в основном по Украине. Последний раз я с ним виделся в Москве в 2002 году, когда планировалась достаточно грязная кампания на парламентских выборах. Достаточно неприятный тип, но весьма квалифицированный, натасканный, знающий, с острым умом. Он выступал как раз в качестве позитивного персонажа, возможно, меня включили и с его подачи.

При этом меня позвали ещё по одной причине: им было известно, что я не вошёл в Координационный совет.

— Именно за это они зацепились…

— Они думали, что я расскажу им что-то негативное про Координационный совет. 

Следующий важный приём заключается в использовании риторических фигур. Это выглядит таким образом: задаётся вопрос, который требует развёрнутого ответа. В него вставляется оценка, квалификация – ты отвечай на мой вопрос, но я, ведущий, уже всё сказал про то, что мы можем услышать. Соответственно, я не успеваю сказать первую фразу, меня упрекают в том, что я не отвечаю на вопрос, и снова звучит авторитетная оценка телевидения, канала, ведущего.

Кроме того, ведущий позволяет другим участникам себя перебивать, я тоже вроде могу его перебивать — тем самым рвётся грамматическая структура предложения для того, чтобы никакая мысль не была законченной, а цеплялись только слова.

Эти слова семантически экспрессивно нагружены, в результате идёт перепалка обрывками фраз, разобрать смысл, уловить мысль, выловить идею невозможно. У слушателя создаётся не только шум в голове, но западают определённые маркеры – фашизм, каратели и так далее.

— Как звучал такой вопрос к вам? 

— Основной вопрос был о том, почему я не вошёл в состав Координационного совета. На что я начал говорить, что у меня есть несколько оснований для этого, но озвучить я смог только часть первой причины. Всё остальное превратилось в базар. 

Когда ты отвечаешь на сложный вопрос, который требует разворачивания ответа хотя бы в полминуты, начинаешь не с самого главного, чтобы подвести к нему — вот этого сделать мне и не дали. Ведущий сразу почувствовал, что это будет не в струю его передачи, поэтому он тут же начал переводить разговор на другую тему, цепляться к мелким деталям. При этом постоянно звучала негативная оценка — «У вас нет логики», «Вы противоречите себе» и так далее.

При всём при том, что ни одна мысль не закончена, но характеристики навешаны. И действительно, у зрителя создаётся впечатление, что «он же действительно ничего не сказал», поэтому все оценки ведущего справедливы. 

Но поскольку я немного предвидел ситуацию, в которой мог оказаться, то в самом начале сказал то, что хотел сказать. (Читайте расшифровку «диалога» ведущего и Владимира Мацкевича ниже — ред.).

Эта техника — не заканчивать фразу, оставлять только обрывки мысли, западение на пароли, сигналы — это фактически разрушение сознания, разрушения рациональных форм коммуникации.

Эта задача достигается на российском телевидении не только такими пропагандистскими передачами. Все эти теории о 10-тысячелетней Руси или расследования про пирамиды, снежных людей дискредитируют рациональность. Чтобы рациональные формы, всё ещё воспитываемые в школе, какой бы слабой она ни была, были полностью разрушены.

Думаю, в российском контексте это дошло до очень глубоких пластов. Населением, отвыкшим за многие годы от восприятия рациональных форм суждения, даже простейших силлогизмов из двух суждений подряд, очень просто управлять.

Как это работает, мы уже видели в событиях с Крымом. «Крым наш» — это пароль, мем, который не нуждается ни в каких рациональных логических объяснениях, обоснований. И эта красная кнопка сработала.

— Как вы думаете, есть ли у них уже чёткая позиция по отношению к нашим событиям?

— Думаю, её нет, она плавающая — в зависимости от настроения сегодняшнего дня. Я ничего не могу сказать о повестке той передачи, в которой я участвовал 27 августа, скорее всего они хотели как-то негативно показать протестующих в лице Тихановской и Координационного совета, и я должен был быть употреблен в качестве аргумента. А во второй передаче, 31 августа…

— И вы согласились идти к ним второй раз? 

— Да, согласился. В длинном, практически ночном разговоре всё с той же Василисой я наговорил много. Она пообещала всё передать Артёму. И во второй раз я уже попробовал себя. Я считаю себя тёртым человеком, способным выруливать в сложных ситуациях.

Понятно, что переломить формат заданной каналом темы ни один участник сам по себе не может. Поэтому поставил перед собой задачу выстоять, понимая действия ведущего, гнуть свою линию и при этом сохранить позитивное отношение к себе.

Потому что они сами создают имидж любому участнику — это тоже одна из тех техник, которую они используют. Так им удается смешивать с грязью людей с противоположным мнением. 

После эфира я в Facebook получил отзыв от неизвестной мне российской зрительницы, живущей в Челябинске: «Владимир Владимирович, не знала раньше о вашем существовании, но только что наткнулась на ваш разговор с Шейниным. Неслабо удивилась, что слышу это на федеральном канале, и досмотрев, кинулась в Фейсбук выразить вам сво` уважение. Браво! Трудно перекричать трактор, но вам это удалось ровным и спокойным голосом. А финал про нерукопожатность их прямо оскорбил. Это было очень круто!» Вот реакция российского потребителя этой продукции.

— И что было во второй передаче? 

— Она уже была полностью пропагандистская и зомбирующая. Её цель читается достаточно легко. Что они делают? Показывают кадры, выдернутые из многочисленной хроники наших демонстраций, где молодые люди отбиваются от омоновцев в Бресте, в Минске. И что-то демонстрируют из Telegram-канала NEXTA, где молодые люди рассказывают, как строить сцепку.

И дальше говорят: вот эти сволочи уже изменили риторику, называют ОМОН даже не ментами, а карателями, и в это же время они выводят детей на митинги, подставляя их этим самым карателям — это ведь гнусная манипуляция и провокация со стороны протестующих. И картинка соответствующая – вот насилие, а вот детки.

Грубо говоря, они провоцируют беларусов и создают у россиян ожидания эскалации ответного насилия.

То есть, они не отрицают преступления ОМОНа, и я говорил об избиениях, пытках. Но если ОМОН такой зверский, говорят они, как вы можете подставлять детей, использовать их в таких гнусных целях!

В студии звучат слова, что действительно общая картинка показывает абсолютно мирный протест, с цветами, улыбающимися людьми, но тут же показывают выхваченные кадры столкновений. Да, говорят они, может это всего 5 процентов или даже 1 процент людей, готовых к насилию. И почему вы, Владимир, философ, умный человек, не открещиваетесь от этих экстремистов?

«Да потому, что это мой народ, потому что это резонно для молодых людей пытаться защищаться от проявления насилия. Это нормально!» – «Как! Вы мирные протестующие! Вас 95 процентов, а потом к власти придут эти радикалы, использующие детей!». 

Тут я, наверное, допустил не очень хороший ход, когда вспомнил Гавроша из многочисленной революционной литературы, которую мы проходили в школе. Дети всегда была участниками протестов. «Вы их подставляете!» — «Дети не могут не включаться. 10 августа на заборах и дверях школ дети вывешивали свои почётные грамоты и дипломы, протестуя против учителей, которые фальсифицировали результаты выборов. Подростки сами способны понять, что происходит в стране».

В итоге пришлось сказать, что мне 64 года и я уже не участвую в драках, а по молодости бывало и такое. Поэтому я очень хорошо понимаю сегодняшнюю молодёжь и открещиваться от неё не собираюсь. 

В общем, задействован весь репертуар пропаганды — демагогия, передёргивание фактов, переинтерпретация. И всё ради гнусной цели  — провокации на ответное насилие, чтобы сказать – их правильно бьют. 

В конце моего включения Шейнин стал говорить о том, что в следующий раз мы снова поговорим. На что я ответил, что на самом деле, участвуя в подобной передаче, я очень сильно рискую репутацией. В Беларуси руки не подают тем людям, которые светятся в такого рода передачах.

КАК ЭТО БЫЛО

Media IQ расшифровал те 10 минут ток-шоу, которые были отведены беларусскому эксперту. Вот диалог, который состоялся между ведущим Артёмом Шейниным  и Владимиром Мацкевичем. (Полностью выпуск «Время покажет» от 27 августа смотрите тут).

Пресс-клуб & Media IQ

Фото на заставке: БелГазета

---

Ещё по теме:

Смотрите, с какими заголовками о Беларуси выходили мировые медиа в эти выходные

Саймон Островский: «Тема Беларуси единственная пробивает шквал интереса к пандемии и президентским выборам в США»

Российские политтехнологи в Беларуси работают на Кремль

---