Войцех Тохман о литературе факта

Тохман читается так, что по телу – не то, что мурашки, — иногда холодные капли пота скользят, пропитывая одежду и все подсознание пониманием того, что стоит за сухими данными новостей откуда-то издалека. Войцех Тохман в свое время работал в газете «Выборча», на Первом канале Польского радио, преподавал в Институте журналистики Варшавского университета, а также является основателем Института репортажа. Его конек — литература факта, он регулярно выезжает в различные конфликтные регионы мира, откуда и пишет свои проникновенные репортажи о жизнях и смертях тех, кто попал под колесо политических амбиций и жернова истории. О простых людях. В Минске на очередной встрече Пресс-Клуба Войцех рассказал о том, что такое литература факта.

В Беларуси в данном направлении работает Светлана Алексиевич, хотя у нас ее считают, скорее, писателем, нежели журналистом. «Литература факта — это, — говорит Войцех Тохман, — это рассказ, основанный на документальных фактах, которые остаются неприкасаемыми, которые автор должен зафиксировать и не может их изменить».

«Как и в работе журналиста, если есть конфликт, мы идем ко всем участникам конфликта: если две стороны, идем к двум, если десять – идем к десяти, и так далее, и пытаемся понять все стороны. Но здесь есть ловушка. Что такое факт? Допустим, наша встреча началась в 16.10, и договоримся, что это — факт. Но кто-то может написать, что встреча началась с опозданием. А кто-то еще напишет, что мы подождали опоздавших несколько минут, и встреча началась. И кто прав? Все правы. В литературе факта сами факты – точные данные – создают неделимую конструкцию-лестницу. Все, что за это цепляется, — это не факт, это — мои впечатления. Я могу в это верить, считать, что я говорю читателю правду. Литература факта – очень субъективный жанр. То, что я пишу – это моя рефлексия, мои эмоции, моя правда. Это очень тяжело, потому что я должен придерживаться фактов. Я не могу откинуть какой-то факт просто потому, что он мне не нравится. Но, как вы заметили, я и мои коллеги, такие, как и Светлана Алексиевич, используем инструментарий художественной литературы», — рассказывает Войцех.

Автор беллетристики, устав от какого-то своего персонажа, может посадить его в тюрьму, отправить в космос или просто убить. В литературе факта этого сделать не получится. Ричард Капустинский – признанный мэтр литературы факта, для написания своего «Императора» поехал в 1970-е годы в Эфиопию, жил и работал там год, издал три года спустя, но она все равно была «свежей». Он был первым, кто показал, что репортаж, или литература факта – это намного больше, чем просто отчет о событиях. Это  — способ передачи эмоций самих героев, которые остаются за кадром телерепортажей и сводок новостей.

«Мы – авторы – не можем соревноваться с телевизионщиками или даже с представителями печатных СМИ, которые находятся на месте событий и могут на следующий день дать в эфир материал, а потом собирают манатки и едут снимать другую войну. Литература факта требует времени», — продолжает Войцех Тохман.

«Например, мы сидим  и смотрим вечером новости. Представьте: мы видим плачущего мужчину из Ирака или Сирии, он залит кровью, на руках у него ребенок, скорее всего – мертвый. Или женщину в таком же состоянии. Большая часть из нас способна сразу после этого пойти, приготовить и съесть с семьей ужин, потому что мы уже не помним того, что нам говорили в новостях. А Ричард Капустинский в одной из своих книг спросил: почему так? И ответил: потому что человек на экране не имеет ни прошлого, ни будущего. Мы знали его всего несколько секунд. Он для нас никто, его не существует. Невозможно войти в контакт с человеком, которого мы знаем.  Литература Факта приближает нам конкретных людей».

«Литература факта рассказывает о человеческих несчастьях, показывает нам, что хоть люди и разные, но по сути мы все одинаковые, независимо от культуры, вероисповедания, финансовой ситуации. Люди чувствуют и страдают одинаково. Мать, которая потеряла ребенка в Германии, страдает так же, как мать, потерявшая ребенка где-то в бедной африканской стране».

«Война на Украине больше не беспокоит обычных поляков. Единственное, что беспокоит их сейчас – безопасны ли их собственные задницы, — продолжает Тохман. —  Мы уже насмотрелись. В новостях какие-то люди плачут, страдают. А если поедет репортер, сведущий в литературе факта, он сможет показать этих людей, они станут для нас больше, чем просто картинки, мелькающие на экранах. Чтобы вы понимали: для меня война на Украине важна в силу моей профессии, но сейчас мы говорим о среднем поляке, который может съесть ужин после просмотра новостей. В этом и есть цель литературы факта – показать, насколько сильно там страдают люди. Я знаю, о чем говорю, потому что аналогично воспринимали люди и ту ситуацию,  которая происходила в 1990-е в Боснии. Каждый день оттуда выходили сводки, но люди в это время спокойно заваривали себе чай. И только тогда, когда вышла книга, люди стали откликаться, потому что поняли, что там происходило»,-  рассказывает Войцех.

«Девиз литературы факта укладывается в два слова: «Не знаю». Публицисты могут объяснять, что и как. Авторы литературы факта не считают себя умниками, не могут брезговать фактами. Я писал книгу про геноцид в Руанде и разговаривал с теми, кто занимался этническим насилием. Теперь они в тюрьмах, чтобы добраться до них, нужно пройти огромную бюрократическую дорогу. Если бы я смотрел на этих людей свысока, я бы от ничего не добился. Я никогда не спрашиваю – только прошу: мог бы ты рассказать мне о том времени и себе, сколько сможешь и захочешь». Что в итоге? Они начинают ощущать себя хозяевами ситуации, чувствуют себя в безопасности. Мы никогда не должны спешить. Журналисты должны спешить, а мы не можем позволить себе эту роскошь».

Первые два часа Тохман просто слушает тех, кто когда-то стал убийцей, а теперь отбывает срок в тюрьме.  После этого времени истории становятся искреннее и интереснее. Он не использует диктофон, так как считает это дополнительной преградой для разговора.

«Я стараюсь возвращаться – через три дня, через месяц, и когда кто-то видит меня 10-ый раз, я для него уже другой человек, чем тот, кто начинал с ним разговаривать», — делится секретами Тохман.  

Как подготовиться к такому интервью, особенно, если ты из другой страны? Нужно знать историю региона, как минимум,  за последних 150 лет: кто у власти, как люди зарабатывают, чем они живут. Собеседники это очень ценят, это сразу сближает.

«Что может быть  важнее, чем рассказать о геноциде в Руанде, 1994 года? Или про геноцид в Сребренице в 1995 году? Что может быть важнее, чем трагедия миллионов сирийцев, которые сейчас странствуют с палатками по пустыне или Европе? Их драма продолжается с марта 2011 года. В Сирии все еще гибнут люди. Можем ли мы об этом не писать? Драма детей, которые спят на голой земле, на могилах? Мы знаем, что люди страдают везде, может ли быть что-то важнее для этого мира?».

«Геноцид делится на несколько этапов. Сначала нужно выделить враждебную группу и назвать ее: например, евреи или тутси. Они должны быть убиты. Но убить миллионы людей не так просто. Нужно подготовить тысячи убийц, которые будут убивать со страстью. Поэтому сначала будущих жертв нужно дегуманизовать. Евреев в 30-е годы называли змеями и крысами, которые разносят тиф. Тутси в Руанде называли тараканами и  насекомыми, которые разносят болезни. А болезни угрожают самому ценному, что у нас есть, — детям. Поэтому, как только появится такая возможность, найдутся люди, которые будут убивать. Один  из таких убийц в Руанде убеждал меня, что убивал соседских детей, потому что верил, что творил добро – очищал мир от заразы, охранял своих детей. Но массовые убийства – это не последний этап. Последний этап – стирание. Жертвы должны исчезнуть из нашей памяти. Из-за этого сжигали синагоги в Европе, из-за этого была сожжена Боснийская национальная библиотека в Сараево».  

Литература факта  – против забвения. Репортаж не должен оставлять равнодушным – об этом говорит Войцех Тохман во время встречи.

А сколько ваших материалов, где герой  — главное действующее лицо, ждут публикации?

Видеозапись мастер-класса от Войцеха Тохмана

Текст: Ольга Цветкова

Фото: Николай (НИО) Жуков

---