Выборы, даже такие особенные, как сейчас в Беларуси, подразумевают политическую борьбу, а в ней не обходится без перехода на личности, обмена эпитетами и наклеивания ярлыков. Павлюк Быковский специально для проекта Пресс-клуба Media IQ проанализировал, как этот обмен отразился в СМИ.
Долгие 26 лет несменяемого руководства страной «последним диктатором Европы» (Александр Лукашенко иногда сам себя так называет в интервью) и сокращение до невидимости публичной политики влияют на восприятие этой сферы. И значительной части аудитории, и многим журналистам кажется, что на сцене есть один политик. Иногда ему подпевает хор, иногда громко себя проявляют хулиганы в партере.
Фото: пресс-служба президента Беларуси
Когда возникает общественный подъём, как на президентских выборах 2001, 2006, 2010 годов, отчасти в 2015 году и точно в 2020 году, публичная политика возрождается хотя бы на время и возникает спрос на ответ: «Есть ли альтернатива Александру Лукашенко?». В это время из зрительного зала на сцену поднимаются претенденты на пост президента и их волей-неволей приходится считать политиками.
Беларусским журналистам доводится писать о политике почти как собкорам иностранных СМИ для зарубежной аудитории – кроме специалистов за ней особо никто не следил в промежутке между кампаниями и нужно коротко и понятно объяснить, кто в этой истории хорошие ребята, а кто – плохие.
В западных СМИ, чтобы ввести читателя в контекст, вынуждены использовать эпитеты «strongman Alexander Lukashenko» или «Europe‘s last dictator» и коротко характеризовать политическую ситуацию.
В беларусских СМИ также разработан свой язык традиционных упрощений и маркеров, в котором присутствует «единый кандидат от демократических сил» (не было в 2010, 2015 и нет в 2020 годах), просто «оппозиционный кандидат», а также «спарринг-партнёр» и «спойлер». Последние два ярлыка иногда используют как синонимы, а иногда указывают на то, что у этих кандидатов разные функции.
Так, спарринг-партнёр должен вести себя предсказуемо, избегать персональной критики действующего президента, поздравлять с заслуженной победой. Эта фигура нужна, чтобы в случае ухода из кампании оппозиционных кандидатов в избирательном бюллетене Александр Лукашенко не оказался в единственном числе. В этом случае выборы превращаются в плебисцит о доверии президенту, а оппозиции, даже не имея сильной ему альтернативы, теоретически можно добиться большинства голосов против переизбрания главы государства на новый срок.
После этого гипотетически в трехмесячный срок должны быть назначены повторные выборы, на которые действующий президент пойдет со справкой, что он представляет не большинство, а меньшинство граждан страны. Прецедентов пока не было.
Что же касается кандидата-спойлера (от английского spoil – «портить»), то его роль – оттянуть на себя часть голосов у другого, похожего по взглядам, повышая тем самым шансы на победу кандидата с противоположной позицией. По этой логике спойлер не может существовать без конкурента, на котором паразитирует, – в этом случае он становится или самостоятельным игроком, или спарринг-партнёром.
Сергей и Олег Гайдукевичи. Фото: БелаПАН
В беларусских реалиях спарринг-партнёрами Лукашенко было принято считать династию Сергея и Олега Гайдукевичей, а спойлеров искали среди оппозиционеров. При этом для авторов и для читателей было важно знать, кто настоящий оппозиционный кандидат, а кто – спойлер.
В 2020 году из пятерки зарегистрированных кандидатов в президенты только действующий глава государства играет понятную роль, о других можно спорить, какой именно эпитет к ним подходит (Анна Канопацкая, Андрей Дмитриев, Сергей Черечень и Светлана Тихановская).
В 2020 году попытались баллотироваться на пост президента неполитичные фигуры – экс-банкир Виктор Бабарико, экс-директор Парка высоких технологий Валерий Цепкало, которые сразу же отмежевались от оппозиции. Эти претенденты превратились в «кандидатов надежды» для умеренных сторонников перемен, уставших от бесконечного правления Лукашенко и неудач традиционной оппозиции.
Этот эпитет использовали в комментариях из-за воодушевления, с которым был воспринят частью общества сам факт участия в кампании таких фигур, и собственно из-за надежды, что перемены возможны.
Сергей Тихановский. Фото: БелаПАН
Еще одна фигура, также неполитичная, но популярная – видеоблогер Сергей Тихановский. Его YouTube-канал «Страна для жизни» стал местом для аккумуляции народного недовольства властями. Тихановский за год объездил регионы, дал слово тем, кто и не мечтал, что его могут услышать, пробудил к протесту ранее аполитичных и даже до сих пор лояльных власти людей.
Тихановский превратил кампанию по сбору подписей за выдвижение своей жены кандидатом в президенты в протестный перформанс и собирал толпы – люди выстраивались в многометровые очереди, «чтобы поставить подпись против Лукашенко». Он оказался в СИЗО после инцидента, который многие расценили как провокацию. Беларусские правозащитники назвали Тихановского политзаключенным, российские СМИ – «белорусским Навальным».
Беларусские власти указали на Тихановского, Бабарико и Цепкало в качестве «руки Москвы». Лукашенко с телеканалов называл Тихановского почему-то «шелудивым», убеждал, что за Бабарико стоят «кукловоды из «Газпрома», а всех вместе взятых альтернативных кандидатов окрестил «альтернативщиками».
Последний эпитет часто используют сторонники Лукашенко в соцсетях, ощущая, наверное, негативную коннотацию, как в ярлыке «майданутые». Впрочем, судя по тому, что слово «альтернативщики» использовалось как одно из самоназваний для молодежных субкультур времен перестройки в СССР, то вряд ли оно воспринимается как обидное.
Нет утверждения без утверждающего. Главный по расклеиванию ярлыков в беларусской политике – Александр Лукашенко. Это он ввёл оборот ярлык «змагары» для оппозиции. В свой адрес он еще в начале 90-х получил с легкой руки российских телеканалов эпитет «батька», который сейчас воспринимается в основном позитивно, но почти не используется в Беларуси.
Со стороны оппонентов Лукашенко в разные годы получал оскорбительные, дегуманизирующие прозвища, которые запускались как часть лозунга-мема: «Сменить лысую резину!», «Стоп таракан!».
В таком формате они обычно существовали за пределами традиционных СМИ – в соцсетях, в листовках, на плакатах и транспарантах в руках митингующих, но могли попадать в СМИ на иллюстрациях с акций протеста и реже – в публицистике.
Сейчас в некоторых текстах можно встретить «Саша три процента», «хоккеист», «тракторист», «дед» – это может быть обидно, намекает на недостатки, но не переходит грань дегуманизации и не призывает к убийству.
В Беларуси практически нет политической сатиры.
В свое время этот феномен объяснил публицист Константин Скуратович: «Кто для мастера интересен, того изображать нельзя, можно только тех, кто не интересен. Как раньше говорили – явление исторически себя изжило».
Если бы не это, то список эпитетов в отношении участников президентских выборов был бы подлиннее и поразнообразнее.
Павлюк Быковский, Media IQ & Пресс-клуб
Как журналистам обезопасить себя во время выборов. Конспект лекции Олега Агеева
Дайджест про манипуляции, цензуру и контекст
Кожны тыдзень атрымлівай на пошту: якасныя магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы івэнтаў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі, прэс-канферэнцыі) і карысны кантэнт
