В ситуации, когда беларусские власти обвиняют независимые редакции в экстремизме и ликвидируют их, а из-за публикации могут задержать журналиста или его собеседника, в СМИ становится всё больше анонимной информации и мнений.
Media IQ поговорил с пятью редакциями и медиаэкспертом о том, когда анонимность оправдана, зачем в условиях информационной войны брать комментарий у чиновников и что происходит с доверием читателей.
С журналистами проекта бывшей команды Тут.бай Z*rkalo.io герои, случается, отказываются открыто говорить. Особенно после того, как в августе этого года эти интернет-ресурсы признали экстремистскими в Беларуси. Об этом рассказала исполняющая обязанности главного редактора Z*rkalo.io Анна Калтыгина. По её словам, иногда с медиа опасаются общаться и эксперты, которые находятся в стране. По их просьбе редакция может скрыть их имена. Бывает и наоборот — эксперты из Беларуси хотят говорить именно с Z*rkalo.io: кто-то — только открыто, но часть – только анонимно.
Анна Калтыгина. Фото с личной страницы в Facebook
Ресурсы телеканала «Белс*т» объявили экстремистским в Беларуси в июле 2021-го. Как и в ситуации с Z*rkalo.io, из-за этого многие герои и эксперты захотели оставаться анонимными. Прежде всего те, кто живёт в Беларуси, отметила руководитель веб-отдела «Белс*та» Ольга Ерохина.
Есть и те, кто покинул страну, но всё равно опасается открыто говорить с Z*rkalo.io и «Белс*том» – из страха за своих родных, которые остались в Беларуси.
– Имя героя мы скрываем по его просьбе. При этом верифицируем человека, чтобы избежать каких-либо накладок, – сказала Калтыгина. – Но это то, что касается интервью, бесед. Если информация представлена в других источниках, соцсетях — не видим смысла скрывать имя, поскольку информация уже опубликована.
«Белс*т» тоже не отказывает герою в праве на анонимность, когда знает, что человек реальный, не подставной.
– Различные провластные блогеры присылали нам информацию, которая потом оказывалась фейком. Поэтому сначала нужно убедиться, что всё так, как герой рассказывает, – уточнила Ерохина. – В редакции есть данные человека, которого в публикации мы подаём как анонимного. Анонимность соблюдаем даже в мелочах – номер больницы, школы, детского садика. Чтобы те, кто хотел бы выследить этого человека, не могли этого сделать. Находиться сейчас в Беларуси довольно страшно. Понятно, почему люди отказываются говорить, присылать фото, видео, другую информацию.
Ольга Ерохина. Фото из личного архива
После того как редакции «Белс*та», по выражению Ерохиной, «дали клеймо экстремистов», журналисты спрашивают у своих героев и экспертов, как они хотели бы быть представлены в публикации. Если герой видеосюжета желает остаться анонимным, то либо его снимают со спины, либо изменяют его голос, либо ведущий или автор сюжета цитирует героя.
– Если смотреть с точки зрения журналистских стандартов, выглядит это иногда довольно комично, когда в одном материале, например, два анонимных героя и анонимный эксперт. В такое время живём, по-другому не напишешь, – посетовала руководитель веб-отдела «Белс*та».
В условиях тотального давления на негосударственные медиа некоторые герои, эксперты и авторы информагентства БелаПАН тоже склоняются к анонимности, сообщил заместитель главного редактора издания Александр Зайцев. По его словам, нескрытыми остаются постоянные эксперты БелаПАН – известные специалисты в своих сферах, которым дóроги их имена даже в непростых условиях. К тому же, многие из этих экспертов уехали из Беларуси.
А вот спикеры не из публичной сферы, которые остались в стране, обычно не хотят «светиться», так как опасаются неадекватной реакции на свои слова со стороны властей. Зайцев уточнил, что редакция всегда идёт навстречу своим героям, экспертам, авторам, если они отказываются себя называть:
– Руководствуемся тем мнением, что сегодня содержание имеет безусловный приоритет, равно как свобода и безопасность.
С проблемой анонимности экспертов и героев столкнулись и региональные медиа.
По признанию главного редактора гродненского издания Hrodna.life Алексея Шоты, люди и раньше не всегда соглашались раскрывать себя в публикациях, даже не связанных с политикой. Но с этого года анонимности, особенно в материалах на эту тему, стало больше. Менее открытые теперь сотрудники госструктур, те, на кого может надавить начальство. В том числе – адвокаты, которые соглашаются комментировать правовые вопросы только анонимно. Признанные эксперты всегда говорят от своего имени. Часто не хотят этого делать местные эксперты, например, предприниматели. Тогда редакция указывает только, в какой структуре человек работает. По выражению Шоты, «иначе информацию не вытянешь».
«Наша миссия – создавать комьюнити»: как Hrodna.life работает для Гродно, несмотря ни на что
Алексей Шота. Фото: Андрей Шавлюго для Naviny.by
Примерно такая же ситуация с героями материалов на общественно-политические темы. Исключение – если люди сами обращаются в редакцию или представляют исключительно общественную инициативу, например, помогают бездомным котам, и им нужна реклама. В остальных случаях люди просят прятать их имя и фамилию, даже если в публикации есть их фото.
– Журналісцкая ўдача – знайсці героя, які б не хаваўся. І, напэўна, сітуацыя будзе толькі горш. Яна і стала горш, калі прызналі наш Telegram-канал экстрэмісцкім. Мусіць, гэта ўсіх напужала. Праўда, я не разумею логікі: канала даўно няма, мы туды нічога не пішам. Ліквідацыя фірмы (в конце августа этого года суд принял решение о ликвидации ООО «Гродно Лайф Медиа». – Media IQ), блакаванне сайта – таксама страшныя моманты, якія многіх людзей будуць пужаць, – рассудил главред Hrodna.life.
Хватает тех, кто не хочет раскрывать свою личность даже журналистам, – боится или, возможно, провоцирует. Тогда Hrodna.life ищет кого-то другого, чтобы проверить информацию этого полностью анонимного источника.
Так же поступает и редакция гомельских «Сильных Новостей». По словам основателя издания Петра Кузнецова, «Сильные Новости» стараются проверять сведения от источников, желающих остаться анонимными, даже если редакция их знает и им доверяет. Что касается экспертов, «Сильные Новости» не сталкивались с тем, чтобы они не хотели давать комментарии от своего имени.
Пётр Кузнецов. Фото с сайта nn.by
– Мы стараемся не транслировать анонимные взгляды. Даже если абсолютно доверяем человеку, но при этом он уехал и говорит анонимно, а мы находимся здесь, в Беларуси, значит, он прикрывает себя, а расхлёбывать за ним будем мы. Это нечестно, как минимум, – сказал Кузнецов.
Он уточнил, что иногда человек рассказывает о своём случае «Сильным Новостям», хочет, чтобы он появился в СМИ, но, когда это происходит, возмущается: «Вы не имели права публиковать! Я не давал вам своё письменное согласие!». Или есть те, кто сообщает о своих конфликтных ситуациях, но остаётся за кадром. Такие истории редакция не публикует, ссылаясь на то, что без источника информации на неё могут подать в суд.
– Если человек освещает конфликт справедливо, то должен быть готов защищать свои права от своего имени, а не рассчитывать, что скинет на нас эту проблему и мы будем от своего имени обвинять кого-то и сами подставляться, – подчеркнул основатель «Сильных Новостей».
По мнению медиаэксперта Павла Быковского, если редакция соблюдает анонимность участников конфликта, ей нужно указать, какие его стороны они представляют. История же с героями, которые просят их не называть, – давняя. Обычно так происходит, когда медиа освещают случаи из интимной сферы, семейные конфликты. Тогда редакция поясняет: рассказал такой-то, имя изменено. Читатель понимает, что настоящие имя и фамилия героя есть у редакции, и доверяет ей. Полностью анонимные источники, о которых сама редакция ничего не знает, стали использовать в 2020 году вместе с чат-ботами, куда в том числе люди присылали видео с протестных акций.
– Тогда возникла серьёзная проблема верификации таких сообщений. Журналист не знал, кто ему это передал, и был вынужден проверять по описанию файла, по другим косвенным данным, сообщили ему правду или нет. Это то, что мы приобрели в 2020-м, – пояснил Быковский.
Павел Быковский. Фото: Ольга Савич
По его замечанию, если источник может быть анонимным, то эксперт – только в виде исключения. Когда он выступает анонимно, редакция делится своим авторитетом, подтверждая, что анонимное мнение высказал именно эксперт. Но медиа обязательно должно объяснить аудитории, какого уровня этот эксперт – профессор или студент.
– Тут всё равно существует возможность манипуляции: редакция выбирает, к каким экспертам обратиться, – дополнил Быковский. – Именно поэтому в нормальной ситуации у экспертов должно быть имя, чтобы аудитория понимала, эксперты какого рода на самом деле выступают.
Media IQ спросил у редакций, скрывают ли они имена журналистов для их безопасности. Все опрошенные нами медиа это делают.
Некоторые авторы БелаПАН просят не указывать авторство статьи либо используют псевдоним. Команда Z*rkalo.io решила не указывать авторов материалов изначально, при запуске сайта. «Опубличили» только двух сотрудников редакции – Анну Калтыгину и PR-менеджера Александру Пушкину. За исключением пары человек, «Белс*т» всегда подписывал всех псевдонимами – выдуманными именем и фамилией или инициалами. У медиа никогда не было аккредитации в Беларуси, поэтому журналисты могли попасть под статью о незаконном изготовлении и распространении продукции СМИ. Публичными остаются ведущие телепрограмм, так как они «светят лицом». Но эти люди не живут в Беларуси.
Фото: скриншот с сайта naviny.online
Если на сайте Hrodna.life раньше было сложно найти материалы «без авторства», то уже несколько месяцев все публикации – за подписью редакции. Среди прочего на это повлияла судебная ликвидация ООО «Гродно Лайф Медиа».
– Канешне, гэта трохі б’е па журналісцкім самалюбстве. У нас вельмі ганарлівыя супрацоўнікі, для іх было важна, каб [пад публікацыяй] стаяла іх прозьвішча. Цяпер пераступаюць праз сябе, бо выпадак з неасцярожным подпісам можа скончыцца ў судзе, – отметил Алексей Шота.
Похожая история и у «Сильных Новостей». До ликвидации юридического лица сайта, о чём стало известно в июле 2021-го, журналисты издания только в исключительных случаях выступали анонимно. Не было для этого и критериев.
– Сейчас, когда у нас нет юридического лица, у нас, наверное, нет и журналистов, с формальной точки зрения. Все тексты «редакционные», – сказал Пётр Кузнецов.
Павел Быковский уточнил, что у каждой редакции свои стандарты относительно подписи материалов. Они связаны с особенностями жанра. Новости могут быть анонимными – так у многих новостных агентств. Но колонки мнений, публицистика анонимными быть не могут, хотя допустимо публиковать их под псевдонимами. Читателю интересна личность, которая имеет это мнение, а не изложение фактов как таковых.
Сегодня негосСМИ сложно добиться комментария или проверить информацию в беларусских государственных институциях. Проблема не только в «закрытости» госорганов, но и в экстремистском статусе медиа, их ликвидации или других препятствиях, созданных властями для работы независимых журналистов в стране.
– За последний год уровень коммуникаций между негосударственными СМИ и госорганами упал до нуля, – убеждён заместитель главного редактора БелаПАН. – В честных журналистах власти видят идеологических врагов, независимые медиа фактически уничтожены либо выдавлены из страны. Однако и авторитетность большинства государственных институтов сегодня ниже плинтуса.
При этом БелаПАН по-прежнему видит в них источники информации. К примеру, берёт данные из официальных Telegram-каналов госорганизаций.
Z*rkalo.io и «Белс*т» обращаются в госорганы, но чаще им не отвечают.
– В некоторых случаях, у нас могут спросить: «А вы в курсе вообще, что вы теперь экстремисты?» – поделилась Анна Калтыгина. – Но мы всё равно спрашиваем. Если они трактуют законодательство в сфере информации как им угодно, это не значит, что мы должны отступать от стандартов и принципов журналистики.
Той же позиции придерживается «Белс*т». По словам Ольги Ерохиной, редакция всегда старается показать мнение другой стороны, когда она нужна в материале. Хотя ещё до выборов государственные и коммерческие структуры не особо хотели разговаривать с «Белс*том», а сейчас – тем более. Если не удалось получить комментарий или человек отказался говорить, так и пишут в публикации.
Журналистов Hrodna.life госорганы часто отправляют писать запросы, на которые приходят «отписки». Хотя иногда могут напрямую ответить на неполитические вопросы.
– У гарвыканкаме перыядычна які-небудзь аддзел кшталту будаўніцтва цалкам афіцыйна дае нам інфармацыю, хаця мы былі ліквідаваныя і наогул не існуем, – рассказал Алексей Шота. – Але гэта і пытанні дробныя: куды пераязджае паліклініка і што будзе ў будынку банка, які прадаюць з аўкцыёну.
А вот «Сильным Новостям», юрлицо которых тоже ликвидировали, в госструктурах вообще отказываются давать какие-либо комментарии. Говорят, раз у медиа нет правового статуса, то и общаться с ним не обязаны. Если раньше редакция могла задать вопрос официальным лицам и получить на него пусть не прямой ответ, но косвенный – опубликованный через государственные СМИ, то сейчас это не работает. Остаётся неформально проверять информацию через два-три не связанных друг с другом источника.
Павел Быковский напомнил, что правило использовать два независимых друг от друга источника – стандарт новостной журналистики во многих странах, не только в Беларуси. При этом в нашей стране и до 2020 года многие СМИ были вынуждены пользоваться одним источником.
– С одной стороны, чиновники не шли на контакт с независимыми СМИ, – пояснил Быковский. – С другой, государственные медиа обычно не представляли весь спектр мнений и не обращались за информацией к альтернативным государству авторитетам. Это было уже отходом от стандартов. Но когда начался репрессивный накат на прессу, многие отказались брать альтернативные точки зрения просто потому, что мы как бы на войне. Мне не кажется этот подход правильным сам по себе, но я понимаю редакции, которые сделали такой выбор.
Редакции считают, что у них достаточно большой кредит доверия аудитории, чтобы его не уменьшила анонимность в публикациях.
По мнению заместителя главного редактора БелаПАН, большинство их читателей даже не замечают, что статья вышла без подписи:
– Больше внимания обращают на источники информации, которыми мы пользуемся, на авторитетность экспертов, на конкретность анализа. В конце концов, если нам доверяют, то мы тем самым придаём вес и информации, которую публикуем.
– У нас даволі добрая гісторыя адносінаў з аўдыторыяй, – заявил главред Hrodna.life. – Мы рэдка памыляліся і выпадкова запускалі фэйк. У большасці выпадкаў у нас была правераная інфармацыя. Чытачы гэта ведаюць. Яны разумеюць сітуацыю і ў якой краіне мы жывем, таму гэта не павінна моцна паўплываць на давер.
У Z*rkalo.io большой кредит доверия у аудитории, убеждена Анна Калтыгина, поэтому анонимность возможна, но очень дозированно, и дозу стараются не увеличивать.
Пётр Кузнецов также отметил, что «Сильные Новости» заработали доверие аудитории. Однако основатель гомельского издания сделал акцент на том, что никакое медиа, даже с именем, не должно закладывать анонимность источников в основу редакционной политики.
– Имидж принципиального и правдивого СМИ подкрепляется, но не формируется возможностью узнать и опубликовать закрытую информацию, заботясь о безопасности источников и скрывая их. Ошибаются те, кто думают со скидкой на специфику момента, что так можно работать системно, – высказался Кузнецов.
При этом Ольга Ерохина полагает, что читатели «Белс*та» доверяют ему не меньше, а даже больше, когда видят пометки про героя или эксперта, который пожелал остаться анонимным. После этого люди охотнее делятся информацией.
– Знают, что мы их не выдадим, ничего плохого им не будет оттого, что они являются нашими источниками информации, – объяснила Ерохина. – Многие журналисты и редакторы выехали из страны, поэтому мы рассчитываем на наших читателей как на источник информации. Мне кажется, пометки в статьях, что герой или эксперт анонимный, играют нам на руку.
Павел Быковский уверен: анонимность отрицательно влияет на доверие к публикациям и редакциям.
– Даже в мирное время возникали истории, когда журналист писал о неодобряемых обществом практиках и вскрывал несправедливости в отношении меньшинств. Те, кто принадлежит к большинству, могли говорить, что все истории выдуманные, именно потому, что они касались анонимных людей, – пояснил медиаэксперт.
Он добавил, что в ситуации раскола в обществе, когда люди с противоположными взглядами на то, куда должна двигаться Беларусь, доверяют одни государственным, другие – независимым СМИ, есть угроза снижения доверия к последним из-за анонимности.
– Но если журналисты соблюдают стандарты, проверяют информацию, указывают ранг анонимного источника, отделяют мнение обывателя и эксперта, позицию чиновника и другой стороны конфликта, если они работают по правилам новостной журналистики, то их материалы вызывают доверие, хотя могут не иметь очень высокого трафика, – заключил Быковский.
Иллюстрация на главной: pixabay.com
Другие материалы по теме:
«Благодаря ему и для него мы продолжаем работу». Егор Мартинович, с которым – хоть на край света
«Больше никакого насилия в Беларуси!»: в центре Барселоны открылась «говорящая» стена
Вольга Івашына: За кратамі Дзяніс перажыў асабістую сустрэчу з Богам
Кожны тыдзень атрымлівай на пошту: якасныя магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы івэнтаў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі, прэс-канферэнцыі) і карысны кантэнт
