Повторяющиеся – словно во время допросов – вопросы, та же структура и канцеляризмы с пропагандистским языком вражды, смонтированные ответы. Посмотрели видео цикла про «Радио Свобода» на государственном ТВ-канале ОНТ с участием заключенных журналистов и предлагаем короткий обзор того, что мы заметили, для тех, кто не смог посмотреть эти видео.
Мы не будем комментировать сказанное людьми, находящимися в неволе, в заложниках, в негуманных условиях, один из которых был в режиме инкомуникадо последние годы. Мы надеемся, что власти примут решение отпустить заключенных журналистов на настоящую свободу. Но и не обращать внимание на снятые пропагандой видео мы не смогли. И вот что мы заметили.
Журналисты «Радио Свобода» Андрей Кузнечик, Игорь Лосик, Игорь Корней были показаны в тюремном антураже: среди решеток, с проходами по коридорам и дворикам, в тюремной форме, говорили они, сидя на деревянном стуле – на улице, с дрожащими от холода руками, на фоне падающего снега. Съемки проводились в темное время суток. Напротив находится тот же ведущий цикла, который задает практически одинаковые вопросы, которые зачастую и не являются вопросами, так как уже содержат в себе ответ и/или оценку от задающего.
Юрий Зенькович в титрах указан как американский адвокат, политолог и эксперт. В отличие от журналистов, его сняли в «по-богатому» обставленном кабинете на большом кожаном кресле, рядом столик с нетронутой чашкой кофе. Зенькович в костюме, а не в тюремной одежде. Тем не менее, насколько известно, этот человек является политзаключенным. Нет никого, кто задает ему вопросы, это смонтированный монолог на заданную тему.
Мы сфокусируемся на анализе видео, в которых власти задействовали заключенных журналистов.
Порядок вопросов и их содержание практически идентичны. Начало про финансирование «Радио Свобода» и ее аудиторию, потом про освещение коронавируса, работу в 2020-м редакции, якобы оценка произошедшего.
По формулировкам и стилистике выбранных словосочетаний можно предположить, что эти вопросы (а, возможно, и ответы) вряд ли были составлены людьми, у которых есть журналистское или филологическое образование. Либо эти люди откровенно плохо учились русскому языку, но достаточно хорошо владеют всеми разновидностями современного чиновничьего сленга с его канцеляризмами и языком вражды, уже принятым как норму властями.
Вопросы про то, как в редакциях работали в 2020 году, повторяются из видео в видео: «Что вам известно об этом ресурсе?», «Кто целевая аудитория?», «В чьих интересах работало РС?», «Продолжали ли вы взаимодействие с РС?», «А как готовили аудиторию и как ее информационно накачивали?», «К чему впоследствии эта информационная работа привела?», «Были ли информационные вбросы, фейки дабы максимально накачать общество?», «Кто нарезал задачи и как?», «Могла быть ситуация, когда публиковали фейки и потом их никоим образом не развенчивали?», «Применялись ли приемы манипуляции в информационной повестке?» и т.п.
Под конец идут вопросы про «перевоспитание»: «А что-то в вашем сознании во время нахождения здесь поменялось?» или «Если что-то отмотать, вы бы что-то поменяли?».
Манипуляционными были почти все вопросы. Или это были так называемые «беременные» вопросы – такие, в которых уже содержится ответ, оценка, мнение того, кто спрашивает.
Вопросы, не требующие в принципе ответа, звучали так: «Какую роль сыграло РС в организации беспорядков?» или «То есть осознанно манипулировали, дабы воспользоваться?» или «Это же были явные агрессивные посылы – уничтожить сторонников действующей власти насильственным путем?», «А что касается призывов беглых вводить санкции?», «Какие задачи ставились перед ресурсом – если говорить о формировании протестного настроения в обществе?», «Какой сценарий ждал Беларусь в случае, не дай бог, удачных радикальных попыток?», сюда же, к манипуляциям, относим внезапное к Игорю Лосику: «Почему о вас все забыли?».
А вот и фразы, которые очень любят использовать силовики, чиновники и пропагандисты. Рискнем предположить, что это те «заготовки», те словосочетания и нарративы, которые должны были прозвучать в видео любой ценой, неважно – от ведущего или от «интервьюируемого»:
Ну конечно, это невербальное моделирование сильных эмоций у аудитории. Задача – заразить нужным настроением. Что мы заметили здесь.
Закадровая музыка – пугающая, тревожная, местами имитирующая учащенное сердцебиение, по всем законам хоррора.
Съемки – в максимально некомфортных условиях: даже через экран зритель чувствует зловещую атмосферу, тьму, холод, страх, леденящий ужас. Вероятно, это и было необходимо заказчику: ведь это именно те эмоции, которые и должны испытывать зрители, обладающие эмпатией или участвовавшие в протестах-2020, которые способны представить себя на месте политзаключенных.
Нагнетающие, местами скорбные, местами гневные интонации, а еще подсказывания и/или уточнение ответов на свои же вопросы – со стороны ведущего.
Отдельный «анти-оскар» – лицемерной подводке дрожащего от холода и/или волнения ведущего про то, что ему «удалось пообщаться» и якобы «предоставить полную свободу слова» – людям, которые были незаконно задержаны, осуждены и остаются в заключении (на момент выхода этот текста).
Пресс-клуб Беларусь
Кожны тыдзень атрымлівай на пошту: якасныя магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы івэнтаў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі, прэс-канферэнцыі) і карысны кантэнт
