Инициатива «Маршируй, детка!» появилась в день, когда президент Беларуси раскритиковал концепцию о противодействии домашнему насилию. На медиазавтраке активистки Светлана Гатальская и Марина Корж рассказали об идее, трудностях сбора подписей и сотрудничестве с медиа.
Светлана Гатальская: «Она (группа в facebook. — ПК.) была сделано ночью, а утром в ней уже состояло около 1500 человек, и мы поняли, что создали что-то нужное».
В ней обсуждают, почему закон о противодействии насилию все-таки нужен. Противники закона – пролайферы и религиозные организации.
Светлана Гатальская: «Представители католической и православной церкви говорят, что они против домашнего насилия, считают его отвратительным явлением, но всегда было два «но»: первое – это право МВД забирать детей, второе – это «гендер». Разрывается понятие семьи. Семья — это что? Мама, папа и дети. Если появляется понятие «Родитель 1», «Родитель 2», то почему-то у религиозных людей автоматически встает вопрос о ЛГБТК, содомии, ужасах и извращениях».
Марина Корж: «Для нас принципиально оставить в концепции понятие «гендерное насилие». Некоторые мужчины представляют, что если они сильнее, то априори могут совершать насилие над своими женщинами, детьми. Это и есть причина домашнего насилия. Когда мы говорим о гендерном насилии, мы имеем в виду токсичную маскулинность, о которой мужчина может даже не задумываться. Поэтому о ней важно говорить.
Также православных и католиков возмутило, что концепция не предусматривает запрет на аборт. Как это связано с домашним насилием? Они считают, что аборт – это насилие по отношению к женщине и к нерождённому ребёнку. Но тогда что мы будем делать с уже рождёнными детьми, которые подвергаются насилию ежедневно? Мне кажется, в концепции нужно говорить о другом».
Светлана Гатальская: «Мне было очень важно услышать, что прорелигиозные организации против домашнего насилия. Все остальные «но» можно решить».
Волонтеры «Маршируй, детка!» собирают подписи.
Марина Корж: «Прорелигиозные организации собрали 6000 подписей против этого закона (о домашнем насилии. — ПК.) и уже отправили петицию в администрацию президента. Мы хотим собрать больше (за закон. — ПК). Думали, что сделаем это быстро, но сбор подписей начался через месяц после того, как от концепции отказались, и в медиа уже появилось много разных точек зрения. Люди просто не понимают, что есть хорошо.
На данный момент у нас около 4000 подписей: и онлайн, и офлайн. Каждая подпись даётся нам с большим трудом. Перед тем, как человек согласится подписать петицию, с ним беседуют по полчаса. Мы слышим самые разные аргументы, что женщины всё равно не будут обращаться в органы, что им нравится, что их бьют. Дескать, если каждая третья женщина — жертва домашнего насилия, не означает ли, что каждый третий мужчина сядет».
Татьяна Короткевич (сопредседатель “Говори правду”): «Закон нужен для того, чтобы персонализировать помощь жертвам, выстроить адекватную инфраструктуру, чтобы выявлять уникальные случаи. Необходимо проделать огромную работу, чтобы убедить людей вернуться к обсуждению проблемы. (…) Много подписей под петицией будет означать большую поддержку этой концепции. Это нужно, чтобы инициировать дискуссию хотя бы внутри парламента, внутри группы по социальной политике, которая может превратиться в практическое обсуждение, какие инструменты нужны для профилактики домашнего насилия».
Марина Корж: «Инфоповоды придумываем сами. Чернухи в медиа много, но, когда появляется «яркий» случай насилия, мы предлагаем обратиться к подписи. Никому не хочется писать просто о петиции. Важно писать о насилии интересно и несложно, в чем у нас не хватает компетенций».
Фёдор Павлюченко (основатель RFMF): «Мы (RFRM. — ПК.) опубликовали информацию в Facebook, что, по данным МВД, регистрируются 35-40 сообщений в день о домашнем насилии. И задали провокационный вопрос: «А вы бьете близких?». После чего начался «треш» в комментариях. Люди писали понятные тезисы, но удивило, что в дискуссии участвовали только мужчины. Увидел только один комментарий девушки, и то она подметила, что женщины молчат. И я понял: происходит странное».
Ольга Шестакова (журналист “Комсомольской правды в Беларуси”): «Мой самый большой вызов в карьере, когда я захотела смешать активизм с журналистикой. Темой заинтересовалась только после высказывания президента. Хочется понять, какие нужны действия, чтобы это сработало.
Вижу аргументы, но не вижу диалога и точек соприкосновения. У меня пессимистические прогнозы: если на «Концепцию Х» было наложено «вето» президента, то к ней не станут возвращаться. Наверное нужно менять само название, потому что если государство говорит «нет», то оно не скажет через полгода «да».
Здорово, что вам помогает “Говори правду”, но вам не кажется, что политизированность может помешать?».
Татьяна Короткевич: «Это хорошо (политизированность. — ПК.). Чем больше каналов, тем больше людей о проблеме узнают. Кто-то по политическим мотивам, кто-то по социальным или общественным.
Присоединяясь к какой-либо инициативе, спрашиваю себя: ”Я этим помешаю?”. Я не прагматичный политик, который будет выжимать всё из общественной группы. Я хочу поддержать.
У “Говори правду” имидж организации, которая регулярно появляется в сообществах. Успешные кампании – это те, которые маркируют самые разные инициативы».
Марина Корж: «Нам важна любая помощь. Мы никогда не имели дело с разработкой каких-либо законов, мы даже не знали, что есть парламентские слушания. И если политическая организация говорит: “Мы знаем, как это организовать, мы хотим вам помочь”, то пожалуйста».
Светлана Гатальская: «Мы никого не выбираем, работаем с теми, кто нас поддерживает. Мы готовы сотрудничать и с религиозными организациями. Главное, чтобы закон был принят».
Фото на главной: страница «Маршируй, детка» в facebook
Дарья Глухова
Кожны тыдзень атрымлівай на пошту: якасныя магчымасці (гранты, вакансіі, конкурсы, стыпендыі), анонсы івэнтаў (лекцыі, дыскусіі, прэзентацыі, прэс-канферэнцыі) і карысны кантэнт
